12 января 1812 г. Александр І своим указом Сенату провозгласил открытие Полоцкой иезуитской академии: «Во уважение представленного Нам желания Белорусского дворянства и пользы от наук от соревнования между несколькими училищами равной степени, признали мы полезное возвести Полоцкую иезуитскую коллегию на степень академии с присвоением ей преимуществ, дарованных университетам». В документе перечислялись основные положения, на основе которых должно было действовать заведение. Во главе академии становился генерал Общества Иисуса; ей должны были подчиняться все другие иезуитские учебные заведения империи; допускалось преподавание только оговоренных правительством дисциплин; по учебной деятельности академия подчинялась Министерству просвещения, а по вероисповедальной линии — архиепископу римско-католической церкви С. Богуш-Сестренцевичу. Поскольку средства Общества Иисуса были признаны достаточными, правительство отказывалось от любой финансовой помощи академии. Указ поручал генералу Ордена Т. Бжозовскому разработать Устав Академии и представить его в Министерство просвещения.

Новый указ от 1 марта 1812 г. еще более точно очертил статус и структуру Полоцкой иезуитской академии:

Итак, Полоцкая иезуитская академия получала права университета с тремя факультетами: языкознания, философии и свободных наук, теологии (богословия). Она не только окончательно избавлялась от назойливого Виленского университета, но и фактически становилась центром еще одного учебного округа.

Основные положения царского указа расшифровывались и уточнялись в «Уставе или общих Постановлениях Полоцкой Иезуитской Академии». В Академию принимались ученики всех сословий и вероисповедания, по окончании обучения им давался чин 14 класса (коллежского регистратора), а также научные степени. Учеба на факультете теологии была рассчитана на четыре года. Столько же продолжались занятия на факультете философии и вольных наук. Продолжительность подготовки студентов, изучавших языки, точно не определялась и могла длиться «соразмерно надобностям и успехам».

10 июня 1812 г. состоялось торжественное открытие Академии. По этому случаю в Полоцк съехалось немало высокопоставленных особ, в том числе белорусский генерал-губернатор князь Александр Вюртембергский со свитой.

Праздничные мероприятия начинало торжественное шествие городских корпораций Полоцка и студентов. Шествие украшали 70 флагов: Полоцка, Полоцкой иезуитской академии, Витебска, Российской империи, герцога Вюртембергского, губерний России.

Главные торжества начались в большом зале полоцкой alma mater, где на золотой подушке перед бюстом Александра I поместили императорскую грамоту об открытии Академии, были зачитаны поздравления. На семи языках (в том числе и белорусском) прозвучали речи в честь императора и высоких участников праздника. После этого все присутствующие в составе торжественной процессии направились в богато украшенный собор Св. Стефана. В храме был по-польски зачитан указ о возведении Полоцкого коллегиума в ранг Академии, была произнесена хвалебная речь в адрес царя, были продекламированы стихи, посвященные этому событию. По окончании церемонии иезуиты дали шикарный обед, рассчитанный на сто человек. Праздник вылился на улицы города. С городских валов палили из пятидесяти пушек, в небе парил аэростат, а ночью иезуиты организовали праздничную иллюминацию.

Едва успели закончиться торжества, как в пределы Российской империи вошла «великая наполеоновская армия». Ученики выехали, а «профессора убежали вглубь России». В 1812 г. занятия в академии так и не начались.

Иезуиты и на этот раз сумели продемонстрировать свою лояльность властям (на стороне Наполеона воевало только несколько студентов). А вот в Вильно университетская профессура и студенчество, наоборот, дискредитировали себя открытым сотрудничеством с французами — патриотические круги Беларуси и Литвы связывали с Наполеоном свои чаяния на восстановление ВКЛ. Ректор Виленского университета Я. Снядецкий, например, входил в состав Временной правительственной комиссии, которая находилась под контролем французских военных властей и исполняла функции высшего органа гражданской администрации в Виленской, Гродненской, Минской губерниях и Белостокской области.

В Петербурге по-прежнему было достаточно влиятельных особ, которые желали раз и навсегда положить конец Виленскому университету — рассаднику вольнолюбия и враждебной «польщизны». Именно тогда в коридорах Министерства народного просвещения зародился план перевода университета в Полоцк и слияния его с академией (в Вильно собирались оставить только медицинский факультет). Новое учебное заведение, естественно, попадало бы в руки полоцких иезуитов. Однако усилиями А. Чарторыйского, близкого друга императора и давнего покровителя Виленского университета, этот проект был похоронен.

Изгнание Наполеона из Российской империи вызвало новую волну активности иезуитов в Полоцке. 8 января 1813 г. состоялась торжественная церемония, которая обычно предшествовала началу учебного года. Но по причине малочисленности студенчества учеба началась только в марте, и только с 3 ноября 1813 г. в Полоцкой иезуитской академии пошел отсчет первого нормального учебного года. Объективные трудности не могли не отразиться на количестве полоцкого студенчества в первые годы после войны: обучение в Академии начали только 84 человека. Со следующего учебного года образовательный процесс стал приходить в норму. Занятия начались 15 сентября 1814 г. и продолжались до 15 июля 1815 г. (такое время начала и конца учебы сохранялось до конца существования академии). Общее количество воспитанников Академии тогда достигло максимального уровня — 136 человек.

Кроме собственно Академии в Полоцке работал ряд прямо подчиненных ей учебных заведений. Самым значительным из них был пятиклассный коллегиум (его еще называли гимназией), деятельность которого также осуществлялась на основе «Устава или общих постановлений Полоцкой иезуитской Академии и принадлежащих к оной институтов, пансионов, семинарий, бурс и прочих училищ». Там преподавало около десяти учителей-иезуитов и несколько светских лиц. О его популярности свидетельствовало возрастающее количество учеников: если в 1813/1814 учебном году в коллегиуме насчитывалось 197 мальчиков, то в 1816/1817 – 376.

С 1801 г. действовал рассчитанный на 70 человек шляхетский пансион или конвикт (интернат), который размещался в отдельном двухэтажном здании и примыкал с одной стороны к костелу, а с другой – к учебному корпусу, совсем недалеко от столовой. Заведение предназначалось для шляхетских детей, родители которых за это вносили плату (100 рублей серебром в год, а с 1818 г. – 150 рублей). Возглавлял его регент (regens), а при нем работало пять учителей-иезуитов. Воспитанники этого пансиона в соответствии со своей подготовкой посещали либо Академию, либо коллегиум. В 1817 г. услугами конвикта пользовались 62 юноши.

У полоцких иезуитов была и своя парафиальная (приходская) школа, рассчитанная на самых бедных детей. Учительствовал в ней монах-иезуит. Также в расчете на малоимущую группу учащихся, но уже шляхетского сословия, была рассчитана семинария. Преподавал в ней-монах-иезуит с двумя помощниками. В 1817 г., например, здесь занимались 33 юноши. Кроме обучения семинаристы должны были прислуживать во время богослужений, убирать в костеле и т.д. Большинство учащихся даже обеспечивались иезуитами униформой.

Продолжало расти количество учащихся полоцкой бурсы иезуитов. В ней занималось около двух десятков мальчиков. На 1818 г. полоцкие бурсисты располагали 28 музыкальными инструментами, которые попадали сюда или благодаря финансовой помощи опекунов заведения, или приобретались за иезуитские деньги. Кроме того в распоряжении учащихся имелась богатая музыкальная библиотека: нотных произведений только светского характера насчитывалось 548.

Кроме полоцких учебных заведений Академии подчинялись коллегиумы в Витебске, Могилеве, Орше, Мстиславле, Чечерске, Климовичах, Петербурге (существовал до 1815 г.), Риге, Одессе, Астрахани, Саратове, Романове (на Волыни).

Общее количество воспитанников Академии и подчиненных ей заведений неуклонно увеличивалось: в 1818 г. оно уже превысило 500 человек, а в 1820 г., накануне изгнания иезуитов, уже приближалось к 700.

Возглавляли Академию иезуиты с богатейшим опытом организационной и педагогической деятельности. Первым ее ректором с 1812 по 1814 гг. был профессор теологии А. Люстиг. С 1814 по 1817 гг. руководящие функции исполнял А. Ляндес, а с 1817 по 1820 гг. должность ректора занимал замечательный теолог и писатель Р. Бжозовский.

Преподавание в Академии осуществлялось опытными учеными мужами, только профессорами, которые могли бы сделать честь многим другим учебным заведениям, причем, не только в пределах Российской империи. Образовался своеобразный сплав целеустремленной молодежи (естественно, «молодежи» по академическим меркам того времени) и известных корифеев. По известным причинам среди преподавателей оказалось много иностранцев – Корнелий Эверброк, Антонио Калеботта, Игнацио Пьетробони, Матео Молинари, Каэтан Анджолини, Алоизо Руснати, Якоб Кондрау, Петер Ланге, Дезидерий Ришардо, Жак Журдан, Франсуа Гавот и многие другие. Работало и немало иезуитов – уроженцев Беларуси: Франтишек Деружинский, Винцент Бучинский, Казимир Рогоза, Самуэль Гласко, Иосиф Цитович, Иосафат Залесский и др.

Наличие денежных средств позволяло иезуитам умело стимулировать научную и литературную деятельность преподавателей и студентов. Значительную роль в этом сыграл первый на территории современной Беларуси журнал – «Miesięcznik Połocki» («Полоцкий ежемесячник»), который состоял из шести разделов: литературы и свободных наук, морально-философского, физико-математического, исторического, критики и литературных новостей. Издание выходило на протяжении 1818–1820 гг. Всего за время его существования вышли в свет 14 номеров, или тетрадей, объединенных в четыре тома.

Однако очень скоро ситуация стала меняться не в пользу полоцких иезуитов. 17 августа 1814 г. папа Пий VII обнародовал бреве Solicitudo omnium ecclessiarum («Забота всех церквей») о легализации Иезуитского ордена и восстановлении всех его прежних привилегий. Это означало, что российское самодержавие, в сущности, утрачивало единоличный контроль над иезуитами, а поэтому и стало сомневаться в необходимости терпеть на своей территории этот передовой отряд католицизма. Православные иерархи и часть государственных сановников, встревоженные успехами Ордена (даже потомственный российский аристократ князь Дмитрий Голицын стал иезуитским миссионером!) и испуганные перспективой его дальнейшей экспансии, сумели убедить Александра I в необходимости принятия мер против иезуитов. До полного запрета Общества Иисуса пока не дошло, но 20 декабря 1815 г. императорским указом иезуитов удалили из обеих российских столиц — Петербурга и Москвы. На территории Беларуси Ордену запретили принимать на учебу детей православного вероисповедания.

13 марта 1820 г. Александр I приказал: «1) Иезуитов, как забывших священный долг не только благодарности, но и верноподданнической присяги, и поэтому недостойных пользоваться покровительством Российских законов, выслать под присмотром полиции за пределы государства и впредь ни под каким видом и наименованием не впускать в Россию; 2) Полоцкую иезуитскую академию и подведомственные ей училища упразднить».

За короткий период существования Полоцкой иезуитской академией было подготовлено немало квалифицированных специалистов. Различные научные степени были присуждены 123 выпускникам. Например, докторами теологии и канонического права стали 17 человек, докторами гражданского права — 43. Степень магистра философии заслужили 10, теологии — 13, свободных наук — 2 выпускника. Из стен Полоцкой академии вышло много прекрасно образованных и воспитанных людей — художники, священнослужители, чиновники и простые обыватели.

Многие преподаватели и выпускники Полоцкой alma mater заняли достойное место в истории. Бывший профессор теологии Полоцкой иезуитской академии Франтишек Деружинский (1779–1850) после выезда за пределы Российской империи был направлен Святым Папским Престолом в США. В Новом Свете он продолжил свою педагогическую деятельность (преподавал в Джорджтаунском университете), занимался активной организационной работой по созданию системы католического образования в стране и, наконец, возглавил местное подразделение Общества Иисуса.

Профессор философии Полоцкой академии Винцент Бучинский (1789–1853) после 1820 г. преподавал философию и теологию в австрийских католических учебных заведениях Тернополя, Граца, Линца, Инсбрука, а затем в Лувенском университете, куда перешел по приглашению короля Бельгии. Бучинскому принадлежит оригинальный трехтомный труд «Философские размышления», который исследователи по праву считают вершиной полоцкой школы неосхоластики.

Изучал философию и теологию в Полоцке и голландец Ян Ротан (1785–1853). После вынужденного изгнания из Российской империи талантливый иезуит сумел сделать успешную карьеру в Обществе Иисуса.

Сначала он был назначен ректором только что открытого иезуитского коллегиума в Турине, а затем – вице-провинциалом Ордена в Италии. 9 июля 1829 г. Яна Ротана избрали генералом Общества Иисуса. Его более чем двадцатилетняя деятельность на этой высокой должности во многом содействовала быстрому восстановлению значительного влияния Общества Иисуса. За это время в два с половиной раза возросло количество членов Ордена (до 5 тыс. человек), почти вдвое увеличилось число высших иезуитских учебных заведений (с 55 до 100).

Получил широкую известность в мире Максимилиан Станислав Рылло (1802–1848)— философ, археолог, ориенталист, католический миссионер на Ближнем Востоке и в Северной Африке.

После окончания Полоцкой иезуитской академии со званием магистра философии он отправился учиться в Виленский университет. Изгнание из Российской империи Общества Иисуса, с которым молодой человек мечтал связать свою судьбу, вынудило М.С. Рылло продолжить обучение в Григорианском университете в Риме, где он вступил в иезуитский орден и получил звание профессора философии. В дальнейшем М.С. Рылло ведет активную научную и миссионерскую деятельность на Ближнем Востоке. В 1836–1837 гг. он одним из первых исследовал руины древнего Вавилона и пожертвовал музею Ватикана богатую коллекцию археологических находок. В 1837 г. Рылло был избран в Папскую археологическую академию и Ориентологическое общество во Франции. После возвращения на Ближний Восток его усилиями в Бейруте был основан Азиатский коллегиум (1841), который со временем был преобразован в действующий и в наши дни Бейрутский университет Св. Иосифа. В 1844–1846 гг. М.С. Рылло занимает ответственный пост ректора папского Урбанианского коллегиума в Риме, ведущего иезуитского учебного заведения по подготовке священников для миссионерской деятельности. Последние дни жизни М.С. Рылло провел в Северной Африке, где в качестве апостольского викария руководил иезуитской миссией в долине реки Нил.

Полоцкие иезуитские учебные заведения готовили не только активных служителей католической веры. Среди воспитанников Академии выделяются и фигуры, оставившие глубокий след в истории униатской и православной церквей. Так, из стен Полоцкой иезуитской академии со степенью кандидата философии вышел униат по вероисповеданию Василий Лужинский (1791–1879).

После продолжения образования в Главной католической семинарии при Виленском университете (учеба была увенчана получением степени доктора богословия) В. Лужинский занимал ответственные должности в униатской церкви. В 1833 г. он становится епископом Оршанским, викарием Белорусского униатского архиепископства, а в 1838 г. — правящим архиереем Белорусского униатского архиепископства. Будучи с самого начала своей деятельности убежденным сторонником возвращения униатов в лоно православной церкви, В. Лужинский сыграл одну из центральных ролей в организации и проведении Полоцкого собора. 12 февраля 1839 г. во время совместного служения с другими униатскими архиереями – Иосифом (Семашко) и Антонием (Зубко) – В. Лужинский принял акт присоединения униатской церкви к православной. В 1841 г. он был возведен в сан архиепископа Полоцкого и Витебского. После освобождения от руководства епархией он был назначен членом Святейшего Синода (1866) – высшего органа управления Русской православной церкви. За заслуги перед Российской империей архиепископ Полоцкий и Витебский Василий (Лужинский) был награжден орденом Святого Владимира 2-ой (1845) и 1-ой (1866) степеней, орденом Святого Александра Невского (1851) и орденом Святой Анны (1838).

Судьба распорядилась таким образом, что важнейшее событие в церковной истории Беларуси XIX в. – Полоцкий собор 1839 г. – не обошлось участием только одного воспитанника полоцких иезуитов. Упомянутый выше Антоний Зубко (1797–1884) сделал карьеру, очень похожую на карьеру В. Лужинского. В 1818 г. он окончил Полоцкую иезуитскую академию со степенью кандидата философии, затем учился в Вильно, где получил степень кандидата богословия.

В 1827 г. А. Зубко был направлен в Жировичи для открытия Литовской духовной семинарии, первым ректором которой вскоре и был назначен. В 1834 г. он становится епископом Брестским, викарием униатской Литовской епархии. После ликвидации униатства, в 1841 г., А. Зубко был возведен в сан архиепископа Минского и Бобруйского. Последние годы своей жизни провел в молитвах в тиши монастырских стен.

Педагогический и художественный талант Г. Грубера оказал сильное влияние на творческое становление медальера, скульптора, живописца, гравера, одного из наиболее влиятельных деятелей русского искусства XIX в. графа Федора Петровича Толстого (1783–1873). Несмотря на аристократическое происхождение и высокий государственный пост отца (служил начальником кригс-комиссариата — учреждения, которое отвечало за обеспечение армии), девятилетний Федор был отправлен в Полоцкий иезуитский коллегиум, где под руководством Г. Грубера начал профессионально заниматься живописью. Семейные обстоятельства вынудили мальчика через несколько лет оставить Полоцк. Однако ни учеба в Морском кадетском корпусе, ни военная служба, ни возражения со стороны отца, не считавшего живопись занятием, достойным представителя высшего российского света, не могли изменить творческую натуру Ф.П. Толстого. Он вольным слушателем посещал Академию художеств в Санкт-Петербурге, оставил армию и, лишенный поддержки семьи, целиком посвятил себя изобразительному искусству.

В 1810–1828 гг. Ф.П. Толстой работал на Санкт-Петербургском монетном дворе в должности медальера, в 1828 г., получив чин статского советника, был назначен вице-президентом Академии искусств. С появлением серии его медальонов в честь событий войны 1812 г. (над этой серией Толстой работал более 20 лет) к художнику пришло мировое признание. Почти все европейские академии художеств избрали Ф.П. Толстого своим почетным членом. С 1846 по 1851 гг. художник выполнял царский заказ по оформлению московского храма Христа Спасителя, где им среди прочего были созданы четыре главные и восемь боковых дверей с орнаментами и колоссальными круглыми фигурами и бюстами. В 1849 г. за высокие заслуги в области скульптурного творчества Ф.П. Толстой становится профессором Академии художеств. В 1849 г. ему было присвоено звание профессора скульптуры. Известен Ф.П. Толстой и своими акварелями, которые представляют собой подлинные шедевры этого вида живописи.

В истории русского искусства графу Ф.П. Толстому принадлежит особое место не только как щедро одаренному талантом, многостороннему художнику, но и как человеку, который своим переходом из аристократической среды возвысил значение артистической профессии в глазах общества и многолетним самоотверженным трудом на должности вице-президента Академии искусств поспособствовал развитию молодых художников.

Прекрасным живописцем стал еще один воспитанник полоцких иезуитов — Валентий Ванькович (1800–1842).

После изгнания иезуитов он продолжил художественное образование в Вильно. По окончании университета за творческие достижения был направлен за государственный счет на учебу в Петербургскую художественную академию, где стал одним из трех выпускников, награжденных золотой медалью. Особенно прославился художник своими портретными полотнами. Его картина «Мицкевич на горе Аюдаг» (1828) завоевала такую популярность, что Ваньковичу пришлось выполнить еще несколько копий этой работы, в том числе одну по заказу самого героя картины. Благодаря этому изображению Адама Мицкевича В. Ванькович заслужил почетное место классика в польском, литовском и белорусском искусстве. Его произведения хранятся в собраниях Вильнюса, Петербурга, Варшавы, Кракова, Парижа, а также представлены в Государственном художественном музее Республики Беларусь.

 В. Ян Борщевский (середина 1790-х — 1851) был польско- и белорусскоязычным писателем, одним из родоначальников новой белорусской литературы, издателем, любителем белорусской старины и собирателем белорусского фольклора.

Его сборник «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических повествованиях» не только занимает особое место в истории белорусской литературы (в польскоязычный текст автор вставляет достаточно большие куски текста, написанного по-белорусски), не просто является замечательным образцом романтизма в литературе, во многом схожим с гоголевской «малороссийской» прозой (например, «Вечера на хуторе близ Диканьки»), но также представляет собой один из ценных источников по этнографии белорусов первой половины XIX в. (Издателем первых трех томиков произведений Я. Борщевского был Ян Эйнерлинг — еще один воспитанник Полоцкой иезуитской академии).