Однако Александр I решил распорядиться иезуитским наследием по-другому. Предложение Виленского университета не прошло по прозаической причине нехватки средств на содержание еще одного учебного заведения. В результате оно досталось другим монашеским орденам, которые могли возложить на себя груз финансирования школ на свои плечи.

Преемниками иезуитов в Полоцке стали монахи Пиарского ордена. Такой исход был для Виленского университета совсем не плох. Отношения между Вильно и пиарами были дружелюбными, а контакты — тесными. Среди преподавателей университета было немало их воспитанников. В ответ на просьбу пиаров поручить им преобразование бывших иезуитских училищ Научный комитет дал распоряжение Ордену организовать в Полоцке училище высших наук. 14 апреля 1822 г. это решение было утверждено императором. Уже в августе этого же года пиары получили бывший иезуитский храм, здания бывшей академии, библиотеки, кабинеты минералогии и физики.

1 сентября 1822 г. начались занятия в 4-х начальных классах Высшего пиарского училища, с 15 сентября — на старших курсах. Согласно уставу училище подразделялось на три отделения. Первое представляло собой подготовительный класс (или приходское училище). Второе состояло из четырех классов и приблизительно соответствовало уровню гимназии 2-го разряда. На третьем отделении было три годовых класса, которые назывались «курсы высших наук». На последнем этапе обучения преподавались более сложные дисциплины — не только типовые гимназические предметы, но и те, которые входили в программы лицеев или даже младших курсов университетов. Поэтому не нужно удивляться тому, что многие российские чиновники, посещавшие училище, находили его очень похожим на лицеи и писали о нем как о высшем учебном заведении. Занималось в Полоцком высшем пиарском училище свыше 200 человек.

Однако вскоре над пиарским училищем стали «сгущаться тучи». Вольнолюбивое студенчество и некоторые молодые преподаватели оказались замешаны в организации тайного общества, связанного с деятелями и организациями польского национального движения в Виленском университете. Возможно, установлению этих контактов поспособствовал Иоахим Лелевель (1786–1861), заместитель профессора истории Виленского университета, известный ученый (основатель романтической школы в польской историографии) и общественный деятель, который в 1822 г. приезжал в Полоцк с лекциями для учащихся и преподавателей училища.

В результате быстрого разбирательства в 1824 г. префект училищ Лашкевич, а также два преподавателя М. Бродович (всеобщая история и право) и К. Львович (естественная история) были вынуждены покинуть свои должности. Для недопущения дальнейшего распространения крамолы из Виленского университета в 1824 г. учебные заведения Полоцка вместе с другими учебными заведениями Витебской и Могилевской губерний были переведены из Виленского в Санкт-Петербургский учебный округ.

Но и эта мера не возымела должного действия. В 1826 г. в Полоцке стали появляться листовки революционного содержания. По этому делу был арестован 17-летний юноша, третьеклассник училища Осип Добашинский. Для пиарского училища настали худшие времена. В 1826 г. была пересмотрена программа, что, в частности, привело к углублению изучения русского языка. Функционировала своя специальная школьная полиция.

С созданием в 1829 г. отдельного Белорусского учебного округа училище попадает в критическое положение. Его попечитель Г.И. Карташевский прямо заявил, что «образование юношества поручено монахам, которым государственная польза чужда», и начал войну с орденами. Стало известно о планах основания в Полоцке униатской духовной академии. В городе двум таким учебным заведениям было бы тесно. Теперь и пиары готовились к тому, чтобы покинуть сцену. Указ о роспуске училища вышел 21 февраля 1830 г.

Ликвидация пиарского училища поставила вопрос о богатейшей библиотеке, существование которой отныне становилось бессмысленным. Заинтересованность в судьбе книг, накопленных иезуитами на протяжении более чем двух веков, выразили государственные сановники высшего ранга. Даже сам император. Николай I отдал распоряжение министру внутренних дел Д.Н. Блудову собрать исчерпывающие сведения о бывшей иезуитской библиотеке и подготовить предложения относительно возможного распределения книг среди заинтересованных заведений. Как отдельно отмечалось в документе, книги по математике и военному искусству должны остаться в распоряжении кадетского корпуса, который в скором времени должен был открыться в Полоцке.

По результатам изучения полоцких книжных фондов Д.Н. Блудов посчитал целесообразным распределить наиболее ценные книги среди главных книжных собраний страны. Императорская публичная библиотека должна была получить необходимые ей издания древних и современных авторов, в первую очередь самые редкие и богатые из них. Петербургский университет был вправе рассчитывать на книги по педагогике высшей школы и литературу на восточных языках, а Московский – на труды по медицине («ибо сей университет имеет факультет медицинский, а в нем хорошей библиотеки по сей части нет»). Часть бывшей иезуитской библиотеки (издания, которые касались устройства и канонов католической церкви, словари и т.д.) было предложено передать в Главное управление духовных дел иностранных вероисповеданий. Белорусские гимназии, по мнению Д.Н. Блудова, могли претендовать только на польскоязычные исторические и литературные труды, а католические учебные заведения – на издания духовного, проповеднического, полемического и катехистического характера. Полоцкому кадетскому корпусу предполагалось передать книги по математике, физике, химии, историческую и художественную литературу на живых языках, а также соответствующие словари этих языков.

Для окончательного раздела бывшей иезуитской библиотеки по распоряжению министра внутренних дел была создана специальная комиссия, в которой были представлены заинтересованные стороны: Министерство народного просвещения, Главное управление духовных дел иностранных вероисповеданий и военное ведомство. После двух с половиной месяцев работы было решено 266 книг передать в Императорскую публичную библиотеку, 3878 (и еще 576 неполных, т.е. сохраненных не полностью) – в Петербургский университет, 343 (22 неполные) – в Московский, 1396 (240 неполных) пошли в «министерство культов», 3219 (345 неполных) – в Римско-католическую коллегию и семинарию. В Полоцке для кадетского корпуса осталось только 1149 томов и еще 328 неполных изданий!Так была перевернута еще одна страница в истории образования в Полоцке.

Несмотря свою короткую историю Полоцкое высшее пиарское училище воспитало целый ряд известных деятелей науки и искусства. Так, воспитанником пиаров был известный востоковед Каэтан Андреевич Коссович (1814–1883). После закрытия пиарского училища талантливый сын униатского священника продолжил образование в Витебской базилианской гимназии, а затем в Московском университете. К.А. Коссович самостоятельно изучил санскрит, став при этом первым ученым-санскритологом Российской империи, древнееврейский и арабский языки. В 1850 г. он стал работать в Императорской публичной библиотеке, где его усилиями был создан ценный книжный фонд под названием «Россика»; заведовал Отделением книг на восточных языках. Позже параллельно с работой в библиотеке К.А. Коссович преподавал санскрит, авестийский и древнеперсидский языки в Петербургском университете. Известность в России и даже за ее пределами он получил благодаря составленным им словарям и переводам с восточных языков.

Среднее художественное образование в Полоцком высшем пиарском училище получил еще один сын униатского священника — Иван Фомич Хруцкий (1810–1885). Перебравшись в Санкт-Петербург, он брал частные уроки, занимался в Императорской академии художеств в качестве вольноприходящего ученика, а затем – и как студент у таких известных мастеров, как К.П. Брюллов, Ф.А. Бруни. Молодой художник неоднократно получал медали академии и даже был награжден золотыми часами от царя Николая I. В 1839 г. И.Ф. Хруцкий стал академиком Академии художеств.

В своем творчестве художник отдавал предпочтение натюрмортам. Неповторимый художественный стиль и тонкий вкус живописца способствовали развитию натюрморта в России. В последние годы жизни И.Ф. Хруцкий написал немало прекрасных портретов. Произведения художника находятся в Национальном художественном музее Беларуси, музеях России и Польши, в частных собраниях.