12-13 октября 2018 года на базе Регионального учебно-научно-практического Юридического центра Полоцкого государственного университета с успехом прошла Международная научно-практическая конференция «Криминология в условиях трансформационных процессов: национальный и международный аспекты».
Как и на любом другом научном форуме, организуемом юридическим факультетом ПГУ, среди участников конференции было и немало криминалистов из дальнего зарубежья. Однако не совсем обычным стал приезд в Беларусь молодого ученого из университета, входящего в пятерку крупнейших вузов мира. Только на уровне бакалавриата там обучается более полутора миллионов студентов!
Мы не могли не пообщаться с нашим уважаемым гостем. Знакомьтесь, преподаватель факультета гуманитарных наук Центрального филиала Исламского университета Азад (г. Тегеран, Иран), доктор философии, научный сотрудник Института зарубежного и международного уголовного права им. Макса Планка (г. Фрайбург, Германия) Хамидреза Никукар!
Корр.: Господин Никукар, расскажите, пожалуйста, о себе. Почему Вы решили связать свою жизнь с изучением права?
Х. Никукар: Прежде всего, для меня огромная честь и удовольствие находиться в Беларуси! Большое спасибо за приглашение в Полоцкий государственный университет!
Я родился и вырос в Тегеране. Когда мне было шесть или семь лет, наш сосед вернулся из Франции, где какое-то время жил и работал, в Иран. Однажды этот человек угостил меня шоколадом. Я спросил отца: «Кто это? Кем он работает?» Мне ответили: «Это юрист. Надеюсь, в будущем ты тоже станешь юристом!» После этого случая мне самому захотелось получить эту профессию.
В конце концов, я стал превращать мечту в реальность, приступив к изучению права в Университете города Кума. Кум – это наиболее религиозный город страны. И в этом плане мне, наверное, повезло. В таком месте было очень удобно учиться: ничего не отвлекало от занятий. Никаких развлечений! Именно в то время я серьезно занялся изучением английского языка. Тогда же начал делать первые шаги в науке. Профессор Мусави сказал мне: «У тебя есть все данные для того, чтобы заняться научно-исследовательской работой в области криминологии». Я стал писать статьи по этой тематике, публиковался в местном журнале. Через некоторое время окончил магистратуру в Университете имени Алламе Табатабаи. Это столичный государственный вуз и крупнейший учебный и научно-исследовательский центр в области гуманитарных и общественных наук в нашей стране.
Когда мне было всего 23 года, профессор Мусави предложил принять участие в национальной конференции по предупреждению преступности. Это был приятный шок для меня, но таким образом профессор хотел стимулировать мои занятия наукой. Я выступал в большом зале перед 400 преподавателями и учеными. Особого страха я не испытывал. Возможно, потому, что мой доклад был тоже о страхе – о страхе перед преступностью. Через два года я опубликовал в крупном иранском издательстве Mizan монографию по этой тематике.
Корр.: Такое бурное начало научной карьеры, наверное, и помогло Вам завязать контакты с коллегами из Западной Европы?
Х. Никукар: Я давно хотел поучиться за границей и тут получил сообщение от известного канадского криминолога – профессора Джона Винтердика. Он предложил сотрудничество в проекте по сравнительному изучению зависимости уровня преступности от строгости наказания в Канаде и Иране. А в скором времени я получил письмо от профессора Хельмута Кури, в котором он пригласил меня приехать на стажировку во Фрайбургский университет.
Корр.: Как эти маститые ученые узнали о Вас?
Х. Никукар: Во время пребывания во Фрайбурге мой профессор, профессор Алами, рассказал обо мне Хельмуту Кури, а тот – Джону Винтердику.
Я выслал необходимые документы во Фрайбург и в скором времени получил приглашение. Однако приехать тогда на стажировку не получилось – сначала мне нужно было пройти срочную службу в армии Ирана, а через год я начал работу над диссертацией на соискание степени доктора философии (PhD) в Центральном филиале Исламского университета Азад в Тегеране.
Прежде чем отправиться на стажировку во Фрайбург, я решил просто посмотреть, что это за город, почувствовать его атмосферу. Мне все очень понравилось! Тогда и решил написать две диссертации: одну – в Иране, а другую – в Германии. Первая моя стажировка в Институт зарубежного и международного уголовного права им. Макса Планка во Фрайбурге состоялась в 2015 году, вторая – в 2016-ом, а третья завершилась летом нынешнего года.
Корр.: Чему посвящены Ваши диссертационные исследования?
Х. Никукар: В первой, «иранской», диссертации я изучал влияние СМИ на криминологическую систему. Не знаю, как обстоит дело в Беларуси, но в Иране люди в основном черпают информацию из газет. А там преимущественно публикуются новости о преступлениях сексуального характера или насильственных преступлениях. У граждан может создаваться ложное представление, что в этой сфере дела совсем плохи, а вот с мелкой преступностью или имущественными преступлениями – все в порядке. В такой ситуации вы начинаете беспокоиться по поводу безопасности родных и близких, о своей личной безопасности. СМИ способны изменить наш образ жизни! Вместо вечерней прогулки с семьей вы захотите остаться дома.
Иногда на газетных страницах человеку с легкостью выносится «смертный приговор». Например, два года назад в Тегеране семнадцатилетним парнем был убит известный иранский спортсмен. Одна из газет публиковала статьи, посвященные этой трагедии, каждый день. В результате общественное мнение формировалось таким образом, что уже ни на что, кроме самого жестокого наказания, убийце рассчитывать не приходилось. Но парню было только семнадцать! К сожалению, процесс был скоротечным, уложился в три месяца и имел совершенно предсказуемый итог.
Корр.: Фактически общественное мнение оказывало давление на следственные и судебные органы.
Х. Никукар: Действительно, общественность буквально требовала смерти, оправдывая казнь соображениями безопасности для всех. СМИ способны легко изменить нашу точку зрения. И в этом кроется опасность! К сожалению, и об этом как раз говорится в моем докладе «Страх стать жертвой преступления и отношение к наказаниям: мнение студентов», с которым я буду выступать на конференции, более 85% иранских студентов полагают, что нам необходима смертная казнь. Мы пытаемся изменить точку зрения людей на эту проблему.
Моя вторая, «фрайбургская», диссертация касается суровости наказания и теории сдерживания преступности. Большинство людей считает, что жесткие меры – действенный способ предупреждения преступности. Однако, это всего лишь стереотип.
Я попытался выполнить эту диссертацию не на факультете права Фрайбургского университета, а на факультете социологии. Встретился с опытным профессором. Он просмотрел мои документы и дал согласие быть моим научным руководителем. Но, в конце концов, в университете решили, что поскольку у меня в то время была только степень магистра права, писать диссертацию по социологии мне нельзя. Ничего, продолжаю работать над своей второй диссертацией на факультете права.
Также я начал исследовать проблему международной преступности. Например, моя недавняя книга была посвящена транснациональной преступности.
Корр.: Почему Вас заинтересовала эта проблематика?
Х. Никукар: В тот момент, когда мы с Вами беседуем, кто-то гибнет в Сирии или в одной из Африканских стран. А сколько искалеченных судеб принесла война в Ираке, начатая пятнадцать лет назад Соединенными Штатами?! По всему миру геноцид и преступления против человечности ежегодно уносят тысячи жизней, но, кажется, это мало кого беспокоит. За прошлое столетие были убиты 191 миллион человек, но мы даже не хотим всерьез задумываться об том. Меня мучает вопрос: почему криминология, как наука, не занимается всем этим? Криминологи заявляют, что работать в странах, где царит насилие, опасно. Да, это так. Но это, на мой взгляд, и есть долг ученого!
В январе нынешнего года я хотел поехать в Руанду, чтобы побеседовать с людьми, которые в 1994 году пережили страшную трагедию – геноцид против народа тутси. Институт им. Макса Планка был готов оплатить поездку. К сожалению, в конце концов, мои коллеги решили, что это слишком опасно, и поездка сорвалась. Конечно, она не похожа на увеселительную прогулку, но кому-то все-таки нужно заниматься и этим!
Корр.: Вы не только занимаетесь научными исследованиями, но и преподаете.
Х. Никукар: Преподавать я начал шесть лет назад. В нынешнем году читаю лекции в трех филиалах Исламского университета Азад: в столичном Центральном филиале, а также в филиалах городов Каредж и Демавенд. Всего за это время мне уже довелось работать в десяти иранских вузах. Если поступает предложение, я с удовольствием соглашаюсь на преподавание на новом месте. Знакомство с коллегами и студентами, незнакомыми университетом и городом дает бесценный опыт. Мне нравится преподавать!
Иран – большая страна с богатой и разнообразной культурой. В следующем семестре буду работать на севере Ирана – в филиале Исламского университета Азад в городе Реште. Если я хочу разобраться в местных проблемах антиобщественного поведения и преступности, мне будет очень полезно своими глазами увидеть провинцию Гилян. Как я могу составить адекватное мнение об этом без знакомства с культурой и традициями жителей этого региона. Потом, наверное, поработаю где-нибудь на юге Ирана. Кроме того, у меня уже есть приглашения прочитать лекции по пенологии, науке о наказании, и криминологии в университетах центральной части страны – в Исфахане и Кашане.
Когда у меня появляется возможность поработать в каком-то новом для меня городе, стараюсь приехать туда на несколько дней раньше, чтобы пообщаться с местными жителями, посмотреть, как они живут. Вот и приехав в Беларусь, в Новополоцк, я вчера попросил заместителя декана юридического факультета Алексея РадюкаРадюка отвезти меня в университет на автобусе. Даже, казалось бы, такой простой прием позволяет узнать страну и ее людей лучше. Вот так и живу. Я – холостяк. Поэтому у меня есть больше возможностей бывать и работать в разных городах и странах.
Корр.: В Беларуси об Иране знают совсем немного. Один из широко известных у нас фактов – то, что ислам как государственная религия оказывает сильное влияние на практически все сферы жизни общества. Это не накладывает свой отпечаток на научно-исследовательскую работу в области криминологии?
Х. Никукар: А почему религия должна мне мешать?! Криминология изучает не только преступность, но и причины, и социальную среду, в которых она возникает, личность преступника. Как ученый, у себя в стране я могу говорить и о теории Дарвина, и ставить вопрос о существовании Бога. Все это является сферой науки, а изучать криминологические проблемы просто необходимо! Да, в названии моего университета присутствует слово «исламский». Однако это совсем не значит, что религия в нем довлеет над учебным процессом или научными исследованиями. Это обычное частное учебное заведение.
К сожалению, немногие мои коллеги преподают пенологию. Ее изучение было бы полезно любому будущему юристу. Но в Иране, например, такой предмет есть только в 10-15% университетов. А главная проблема, по моему мнению, заключается в том, что в стране нет мощного центра криминологических исследований. Если я хочу получить финансирование какого-то научного проекта в этой сфере, мне нужно ехать за границу, например, в Институт зарубежного и международного уголовного права им. Макса Планка. Хорошо зарабатывать, занимаясь криминологией, в стране нельзя. Да, можно заниматься еще и адвокатской практикой – вести дела своих клиентов, ходить с ними в суд. Но все это поглощает много времени. Как тогда заниматься наукой? А во Фрайбурге я могу изучать интересующие меня проблемы с утра до вечера и иногда посвящать работе даже выходные дни.
Корр.: Из СМИ, которые, по Вашим же словам, очень сильно влияют на формирование общественного мнения, у нас в стране знают, что в Иране особо не церемонятся с преступниками и за серьезные преступления очень жестоко карают.
Х. Никукар: Да. Как я уже говорил, подавляющее большинство иранцев считает смертную казнь приемлемой. Но если вы хотите изменить такое положение вещей, то нужно лучше понимать причины такого отношения и работать с людьми, объясняя им очевидную истину: теория сдерживания преступности не работает! Естественно, простой человек понятия не имеет о ней, но мой долг преподавателя и ученого как раз и состоит в том, чтобы показать людям ошибочность их представлений.
Как часто подчеркивает профессор Кури, в 1949 году в Германии в поддержку сохранения смертной казни выступало более 80% немцев. Однако спустя какое-то время после ее отмены видели в ней необходимость уже только 20%. Общественное мнение изменчиво! Но для того, чтобы граждане пришли к пониманию каких-то важных вещей, особенно такого рода, требуются определенные усилия и время.
Вместе с тем, будет ошибкой преувеличивать жестокость иранского общества. Известно, что подавляющее большинство населения Ирана – мусульмане, а ислам – наша официальная религия. Как это часто бывает, и наш уголовный кодекс основан на религиозных нормах. Таким образом, мы в Иране имеем такие правовые понятия, как кисас – «око за око», диат – «цена крови» (денежная компенсация за убийство или ранение), худуд – преступления, наказания за которые назначаются только по нормам мусульманского права. Тем не менее, к кисасу, кровной мести, обращаются сегодня нечасто – примерно только в 10% случаев. Большинство семей жертв прощают убийцу.
Корр.: Вам приходилось бывать во многих университетах Западной Европы и Азии. В Беларуси Вы провели совсем немного времени. Увиденное в ПГУ уже позволяет делать какие-то сравнения?
Х. Никукар: Пожалуй, да. Так, во Фрайбурге можно найти студентов из любой части света: и китайцев, и африканцев, и латиноамериканцев. Кого там только нет! Это настоящий международный университет, где без немецкого или английского, а, возможно, и без обоих языков, обходиться очень трудно.
В иранских филиалах Исламского университета Азад учатся, как правило, местные студенты. Но в последние годы, и это приятно осознавать, в некоторых наших вузах, например, в Университете имени Алламе Табатабаи, право изучает все больше и больше иностранцев. Среди студентов много молодежи из Африки, например, из Нигерии, из близлежащих стран – Турции, Азербайджана, Казахстана, из Китая.
Чтобы и у нас появились хорошие международные университеты, предстоит еще сделать многое. Например, большинство иранских студентов не владеют английским языком. У меня есть турецкий друг и коллега Мехмет. Он хочет приехать к нам и читать англоязычные лекции по уголовному праву. Мы охотно откликаемся на такие инициативы, поскольку тем самым стимулируем изучение языка, знание которого открывает более широкие возможности для профессионального развития.
В ПГУ, если судить по юридическому факультету, большинство иностранцев – туркмены. С точки зрения и количества иностранных студентов, и разнообразия стран, которые они представляют, у Полоцкого университета есть большие перспективы для роста. И это, прежде всего, касается юридического факультета! Поучиться у вас было бы очень полезно и иранским студентам.
Корр.: Это бы принесло обоюдную пользу: студенты из Ирана получили бы новые знания, а их ровесники и преподаватели из Беларуси, благодаря их приезду, смогли бы открыть для себя Вашу замечательную страну.
Х. Никукар: Безусловно! В 2016 году между Университетом имени Алламе Табатабаи и Институтом имени Макса Планка было заключено соглашение о сотрудничестве, которое предусматривает академическую мобильность. К настоящему времени в Германии уже побывало около 60 иранских студентов. И сейчас, например, какое-то их количество проходит стажировку в Фрайбурге в рамках «осенней школы». Подобным образом нам можно было бы построить сотрудничество и с ПГУ.
Я бывал в очень многих университетах Франции, Италии и Турции, поэтому могу сравнивать. У вас есть прекрасные ресурсы для привлечения иностранных студентов! Например, на юридическом факультете работает очень молодой профессорско-преподавательский состав. Это очень важно! Все-таки – сужу об этом по своим иранским знакомым старше пятидесяти – с возрастом интерес к науке понемногу ослабевает, и главными приоритетами в жизни становятся статус, деньги, семья.
Прошлым летом я работал в Институте имени Макса Планка, и мой друг спросил меня: «Зачем ты берешь деньги у немцев?» Я ему ответил, что занимаюсь научно-исследовательской работой. Он не понимает, ради чего все это. Мой рабочий день иногда начинается в 9 утра и продолжается до 9 вечера. Бывает, даже спина и шея начинают болеть. Но это нужно для того, чтобы больше знать о криминологии и, в конечном итоге, способствовать прогрессу общества. Вот что важно для меня!
Кроме того, в ПГУ есть все возможности для организации базы для стажировок иностранных студентов и исследователей, как это делается, например, в Институте зарубежного и международного уголовного права им. Макса Планка, где каждое лето работают порядка двадцати ученых из разных стран мира. Они проводят исследования, имеют возможность общаться с немецкими коллегами и между собой. Мне кажется, что у вас в Полоцке и Новополоцке вполне может получиться что-то подобное.
Кроме прочего, вам нужно больше внимания уделять контактам со странами азиатского континента. Конечно, Беларусь находится в Европе, и вам гораздо легче наладить сотрудничество с европейскими учеными, например, с профессором Хельмутом Кури. Но, думаю, вам будет очень полезно узнать и о том, как развивается криминология в Китае, Японии или Иране. В Тегеране запланирована крупная международная конференция по этой тематике, и хотел бы пригласить принять в ней участие и своих белорусских коллег. Такие мероприятия дают возможность поделиться опытом и по-новому взглянуть как на научные проблемы, так и на проблемы, с которыми сталкивается общество.
Корр.: Вам понравилась наша страна?
Х. Никукар: Меня впечатлила Беларусь уже тогда, когда наш самолет заходил на посадку в Национальном аэропорту «Минск». Ваша страна такая зеленая, такая красивая! По дороге в Новополоцк белорусская природа и сельские пейзажи поразили меня настолько, что я несколько раз просил коллег остановить автомобиль, чтобы запечатлеть эту красоту. Я не мог не поделиться этими фотографиями с друзьями: «Посмотрите, в этой прекрасной стране живет только 10 миллионов человек!» Это невероятно! Население одного только Тегерана с пригородами приближается к 15 миллионам!
Когда я ехал на конференцию в Полоцкий государственный университет, у меня было немного информации о вузе, о городе, о стране. Уже находясь в корпусе вашего юридического факультета, я сделал пару фотографий и опубликовал их в LinkedIn. Один из моих коллег спросил в комментариях: «Где это ты? Какой замечательный университет!» Я бы очень хотел отправить сюда своих лучших студентов. Они всегда подчеркивают, что мечтают об учебе в Европе, а здесь, на мой взгляд, у них будут все возможности углубить свои знания. Конечно, мне трудно сейчас предположить, какие могут быть сроки такой стажировки и условия участия в ней. Но обо всем этом можно договориться.
Кроме того, мы с профессором Кури обсуждали приезд в ПГУ на месяц для чтения лекции по криминологии, пенологии и преступности среди несовершеннолетних. У ваших студентов, а возможно, и преподавателей появится дополнительный стимул для ознакомления с англоязычной литературы по этой тематике и, естественно, более глубокого изучения английского языка. Мы хотим поделиться своими соображениями о возможных формах сотрудничества с деканом юридического факультета ПГУ Ириной Вегерой. Я лично с огромным удовольствием приеду сюда еще не один раз и буду рад встретиться с полоцкими коллегами у себя на Родине – в Иране!
Беседовал Владимир Филипенко
Фото: Полина Косаревская, Ирина Шипко