Профессора и выпускники Полоцкого иезуитского коллегиума и Полоцкой иезуитской академии «открыли» для себя Америку еще два века назад. Так, например, Джованни Грасси стал президентом Джорджтаунского университета, а Франтишек Дзеружинский фактически руководил всей системой иезуитских учебных заведений в США.

Сегодня преподаватели и студенты Полоцкого государственного университета имеют возможность изучать язык, историю и культуру великой заокеанской страны, общаться с американцами даже не покидая родных университетских стен. И дело не только в современных средствах массовых коммуникаций и информационных технологиях. С 2015 года, благодаря программе Фулбрайта, в наш университет регулярно приезжают лекторы из Соединенных Штатов.

Не стал исключением и текущий семестр. На нашем сайте мы уже не раз писали о преподавателе английского языка и литературы Колледжа Лейк Супериор (г. Дулут, штат Монтана) Джоселин Пиладжа. Пришла пора познакомиться с ней поближе!

>> Original English version of the interview

Преподаватель английского языка и литературы Джоселин Пиладжа

Корр.: Госпожа Пиладжа, расскажите, пожалуйста, как прошли Ваши школьные и студенческие годы.

Дж. Пиладжа: Я родилась в Монтане, штате сельского хозяйства и ковбоев. Он известен как «Край большого неба», потому, что небо у нас кажется бóльшим, чем в других местах. Монтана поражает воображение! Она очень красива!

Родилась я в необычной семье. Мы жили в немноголюдном штате с бескрайними равнинами. Тем не менее, мой отец был профессором вокала и оперным певцом. Мать работала исполнительным директором нашего городского симфонического оркестра. Она не выступала с концертами как маэстро или дирижер, а просто вела дела коллектива. Отец постоянно давал уроки вокала. По вечерам мать готовила ужин, а откуда-то доносилось «ла-ла-ла-ла-ла!». Так что, брат, сестра и я – в семье было трое детей – росли под звуки живой музыки. В колледже мать выбрала специализацию «Английская литература», а в качестве дополнительного профиля – «Музыку», поэтому в доме было очень много книг. Нашими главными установками были: «Вы должны читать и любить музыку!»

Родители Джоселин

детство Джоселин

Джоселин в школьные годы

Джоселин Пиладжа в детстве

Корр.: Замечательное детство!

Дж. Пиладжа: И это еще не все. В колледже у отца был хор, и каждые пять лет он отправлялся со студентами в концертный тур по Европе, а мать всегда сопровождала его. Чтобы иметь возможность поехать, они оставляли нас на попечение бабушек и дедушек, а иногда и соседей.

Я росла в атмосфере любви к приключениям и интереса к другим культурам, и видела, как мои родители были готовы подпитывать ее. Если не хватало денег, то ради этой поездки они могли попросить банковский кредит. Мой отец брал с собой человек тридцать студентов, и они ездили по Европе – бывали в Париже, в Австрии, иных городах и странах – и пели в соборах и общественных местах… Вот такими были наши семейные ценности. И мы, дети, всегда знали, что впереди нас ждет колледж.

Когда я училась в выпускном классе средней школы, прошел очередной пятилетний цикл, и отцу предстояла поездка с хором в Европу. В тот год отмечалось 300-летие со дня рождения Баха. Мать собралась в дорогу. Решила поехать и сестра. Брат учился в университете и не мог пропустить занятия. Я подумала тогда: «И я хочу!»

Шел 1985 год. Концертный тур охватывал более десятка стран. Советский Союз еще существовал, а мы отправились в Чехословакию, проехали по Восточной Германии. Побывали на Чекпойнт Чарли, знаменитом пограничном контрольно-пропускном пункте, который в годы Холодной войны соединял Восточный и Западный Берлин, разделенные Берлинской стеной. Так что я получила возможность увидеть, какой была Восточная Европа до распада Советского Союза.

Поездка удалась. Но чтобы отправиться в этот трехнедельный тур, мне нужно было пропустить почти весь конец учебного года. А ведь я училась в выпускном классе! Что еще хуже, у нас действовали правила посещения занятий: если ты имел слишком много пропусков, тебе не выдавали диплом. У меня уже было три пропущенных дня. Я являлась президентом Американской полевой службы (the American Field Service, AFS), клуба для школьников, который давал возможность путешествовать (годом ранее при содействии AFS я ездила в Данию и жила там в семье). Так вот, один день занятий я пропустила из-за того, что занималась делами AFS: была в школе, но отсутствовала в классе. Другой случай: принимала участие в мероприятии Национального общества чести (National Honor Society), общенациональной организации для успешных старшеклассников. Еще раз нас забрали из школы на экскурсию, и поэтому мне поставили неявку.

Итак, у меня уже были пропуски, а я говорю: «Я хотела бы поехать в концертный тур с хором моего отца на двадцать один день». В школе ответили: «Пропускать более двадцати дней нельзя. Если Вы поедете, то не сможете окончить школу». Мои родители обратились в школьный совет с просьбой принять во внимание особые обстоятельства. Оттуда пришел ответ: «Нет».

К этому времени меня уже приняли в колледж, в который я хотела поступить. Я связалась с его представителями и спросила: «Предположим, я не окончу среднюю школу. Смогу ли я учиться в Вашем колледже не имея школьного диплома?» Там ответили: «Да! Если бы Вы отправились в такую поездку в качестве нашей студентки, мы бы еще и поставили Вам за нее зачет. Вместо наказания сказали бы: «Да, пожалуйста! Это замечательно!» Вот так и узнала, что не ошиблась в выборе колледжа! После этого я бросила школу. Просто перестала ходить на уроки.

Джоселин в школе

Корр.: Невероятная история для нашей страны!

Дж. Пиладжа: Она достаточно неправдоподобна и для Соединенных Штатов. Если в США кто-то не оканчивает среднюю школу, то это означает, что либо девушка беременна, либо человек принимает наркотики, либо имеет какую-то другую серьезную проблему. Моя же проблема заключалась в том, что я не хотела довольствоваться малым.

Так что я отправилась в европейский тур с хором отца. Это было замечательно! Я и сейчас не сомневаюсь в правильности своего выбора. Как бы то ни было, эта история показывает, какими людьми были мои родители, и что мы ценили в жизни. А у меня до сих пор нет среднего образования. Мне 51 год и это уже не имеет никакого значения.

Корр.: В каком колледже Вы учились?

Дж. Пиладжа: Я училась в Карлтон колледж (Carleton College). Он находится в маленьком городке, вокруг которого раскинулись кукурузные поля и пасутся стада коров. Это в штате Миннесота, где я живу сейчас. Чтобы добраться туда на машине из Монтаны, нужно преодолеть тысячу миль и затратить 16 часов. Это очень хороший небольшой частный гуманитарный колледж. Там можно выбрать только нетехническую специализацию: «Политологию», «Психологию» и тому подобное.

Я пошла в колледж, думая, что моей специализацией будет «Политология». По его окончании я собиралась поступать на юридический факультет и стать юристом. Начала изучать политологию и подумала: «Ненавижу этот предмет. Мне это неинтересно. Не понимаю, зачем мы говорим об этом». Я тут же спросила себя: «Что я люблю? Я люблю читать. Я люблю писать. В этом вся моя жизнь».

Я выбрала специализацию «Английская литература», а кроме того, углубленно изучала киноведение. Так что у меня было много предметов по литературе и киноведению и, в конце концов, я получила степень бакалавра по английской литературе.

Джоселин в колледже

Джоселин Пиладжа в студенчестве

Корр.: Какие дисциплины Вам нравились больше всего?

Дж. Пиладжа: Книги, которые мне приходилось читать по многим обязательным дисциплинам, мне не особо нравились. Я должна была на протяжении, как мне помнится, двух семестров изучать раннюю английскую литературу с такими ее произведениями, как, например, «Беовульф». Было скучно. Мне не нравятся такие вещи. В следующем семестре я слушала курс, посвященный поэтам-романтикам. Это было интереснее, но, опять же, я не получала удовольствия от предмета. Но потом выбрала для изучения дисциплину «Роман XVIII века». Я люблю этот литературный жанр, поэтому мне было очень интересно узнать о его зарождении. Эта дисциплина оказалась полезной, поскольку дала мне возможность разобраться в истоках тех явлений, которые привлекают меня сегодня.

Если говорить о дисциплине, которая мне полюбилась по-настоящему, то это «Литература Запада». Под «Западом» здесь следует понимать не Западное полушарие, а западную часть Соединенных Штатов. На Западе США живут своеобразные писатели, и я родилась там, а поэтому эта литература оказалась мне очень близка. Эта дисциплина оказалась очень важна для меня еще и потому, что наш профессор относился к ней со всей страстью. Он был прекрасным рассказчиком. Звали его Уэйн Карвер. Мы никогда не знали, о чем пойдет речь на занятиях. Возможно, мы должны были обсуждать какой-то роман, а он заходил в аудиторию и сходу начинал рассказ о своей жизни. Никто не жаловался, ведь было очень интересно! Профессор давал настоящий спектакль, и мы с наслаждением смотрели на человека, который мог работать в аудитории настолько легко и непринужденно. Для меня его лекции были так же познавательны, как и чтение книг.

Корр.: Почему Вы решили стать преподавателем?

Дж. Пиладжа: Очень забавно, но я, человек, который в этой профессии уже двадцать восьмой год, вообще никогда не хотела становиться преподавателем. В какой-то момент мне стало ясно, что я должна быть в состоянии зарабатывать себе на жизнь. Получив степень бакалавра по английской литературе, два следующих года я провела в свободном полете. Год жила в Миннеаполисе, крупнейшем городе Миннесоты. Была няней – присматривала за детьми. Бралась и за временную работу. В корпорациях занималась оформлением документов.

На следующий год подумала: «Хочу посмотреть страну». Вот я и разъезжала по Штатам. Были где-то знакомые – туда и направлялась. Рассуждала так: «Хочу посмотреть, где жил Элвис Пресли. А съезжу-ка я в Мемфис, штат Теннеси. А съезжу-ка я в Грейсленд». Садилась в машину и ехала туда. Потом посещала мысль: «У меня есть подружка в Техасе…» Вот я и каталась с места на место. Мне и нужно-то было всего заправить машину, да еще, возможно, перекусить. А когда ездишь из гостей в гости, то хватает и их угощения. Мне было достаточно сказать: «Я голодна и мне нужно где-то переночевать».

Однажды решила: «Никогда не была на Марди Гра. Я должна поехать в Новый Орлеан!» Когда меня осенила эта идея, я гостила в Монтане у родителей, а мои друзья жили в Колорадо. Сказала себе: «А заеду-ка я за друзьями в Боулдер, штат Колорадо». Потом была 24-часовая поездка в Новый Орлеан и Марди Гра – грандиозная вечеринка, когда на улицах за целые сутки не встретишь ни одного трезвого человека.

Как ни странно, самое главное мое воспоминание о поездке на Марди Гра связано с кофе. Мне тогда было 24 года, но я в жизни не пробовала этого напитка. Помню, приехали в Новый Орлеан в шесть утра и сразу: «Пошли тусить!» А я в это же время думала: «Как я устала…» Так мне довелось выпить первую чашку кофе. Чтобы повеселиться на Марди Гра мне нужно было немного кофеина.

Джоселин в Исландии

Корр.: И тут наступил момент, когда Вы решили стать преподавателем, так?

Дж. Пиладжа: Именно! В эти два «несерьезных» года моей жизни я все больше понимала, что мне нужно повзрослеть. У меня была большая задолженность за учебу в колледже. В США, чтобы получить высшее образование, берут кредит. Подошло время выплачивать его. Если ты любишь путешествовать, а это был как раз мой случай, тебе нужны деньги. Так что я подумала: «Чтобы получать удовольствие от жизни, мне нужно понять, как начать карьеру и стать серьезным человеком».

Перебирая возможные варианты, я рассуждала: «Хорошо, если я получу степень магистра по английской литературе, то как я смогу извлечь практическую пользу от своего диплома, чтобы сделать карьеру и путешествовать? Чтобы от степени был какой-то прок, мне нужно будет получить и PhD».

В конце концов, я решила выбрать магистерскую программу «Преподавание английского как второго языка». Поступила в Университет Айдахо и получила степень магистра. В США это максимум, что можно получить в рамках этой специальности. Училась я два года. Курс обучения наполовину состоял из лингвистики, и наполовину – из методики преподавания. Университет помогал мне оплачивать учебу таким образом: я получила должность ассистента и начала преподавать «Английскую письменную речь». Параллельно с учебой в осеннем семестре у меня было две группы студентов, а в весеннем – одна. В нашем университете этот предмет всегда отдельно преподавался тем, для кого английский – не родной язык. Кого там только не было: шведы, ганцы, вьетнамцы и так далее.

Корр.: Вам понравилось, и Вы решили связать свою жизнь с этой профессией.

Дж. Пиладжа: Да! На протяжении всей моей карьеры я в основном преподавала «Английскую письменную речь», где учат писать, используя научный стиль. Когда через два года я получила свой диплом, то весь мой опыт ограничивался этим предметом.

На мое следующее решение, касающееся преподавания, повлияло то, что я встречалась с парнем, который жил в Колорадо, и хотела быть поближе к нему. Отправив запросы во все местные колледжи и университеты, я была принята на работу штатным преподавателем «Английской письменной речи» Университета Колорадо.

Я переехала в Колорадо-Спрингс, в котором находится университет, и жила там три года. Как раз тогда я поняла еще одну важную вещь: «Если твоя специализация – «Английская литература», то тебе будет тяжело зарабатывать на жизнь». Получала мало, и у меня не было медицинской страховки. Если бы со мной что-то случилось, я бы стала банкротом. К концу своего третьего года в Колорадо я рассуждала: «Мне удалось овладеть профессией, но мои доходы по-прежнему сильно ограничивают меня: я не могу купить дом, нет денег на путешествие. Что же мне делать?»

И тогда я обратила внимание на Миннесоту. Там я училась в колледже, там жила моя семья, там у меня были друзья, а главное – в штате существует мощная система муниципальных колледжей. Как Вы, возможно, знаете, муниципальные колледжи – это двухгодичные колледжи, которые обеспечивают начальное высшее (непрерывное) образование, выдают сертификаты и дипломы, присуждают степень ассоциата. Я разослала заявления во все муниципальные колледжи Миннесоты и приняла приглашение первого из тех, что дал мне положительный ответ. Так я переехала в Миннесоту, а со мной – мой парень из Колорадо. В конце концов, мы расстались с ним. Для нас тогда это был несчастливый финал, но, оглядываясь назад, можно сказать: все, что ни делается, – к лучшему!

Корр.: Вы остались довольны тем, что выбрали систему муниципальных колледжей?

Дж. Пиладжа: Да. В этой системе я начала преподавать «Английский язык и литературу». Большинство преподавателей в муниципальных колледжах имеют степень магистра, а не PhD, доктора философии. К этому времени я четко осознала то, что мне эта степень не нужна. У меня не было предмета особой страсти, изучением которого я бы хотела заняться. А раз так, зачем тратить столько денег и времени? Я любила работать в студенческой аудитории. А когда ты имеешь PhD, бывает, у тебя нет времени на преподавание – нужно заниматься наукой. Я тогда еще не могла четко сформулировать для себя мысль о том, что хочу быть преподавателем, но интуитивно действовала именно таким образом. Мне была нужна работа, которая давала мне возможность работать с молодежью.

Кстати, в муниципальных колледжах учатся не только молодые люди. У нас очень разнообразный студенческий контингент. Моему самому пожилому студенту было 88 лет! Когда он вошел в аудиторию, подумала: «О, дедушка! Ты заблудился?» Я спросила у него: «Вы что-то ищете? Чем могу Вам помочь?» Но он держал в руках карандаш и тетрадь и ответил: «Нет, я – студент!» Я ему: «Садитесь!»«О’кей!» Мне было так приятно, что этот дедушка попал ко мне на «Английскую письменную речь».

Понимаете, бывает, на этот предмет приходят шестнадцатилетние подростки. Ты просишь их: «Пожалуйста, напишите что-нибудь». Но, в отличие от того пожилого человека, им нечего сказать. Иногда мне приходилось останавливать его, поскольку ему не хватало времени, чтобы поделиться всеми своими мыслями на заданную тему. Такой опыт доставляет радость, и это то, за что преподавание в муниципальном колледже нельзя не любить. А 16-летние ребята у нас действительно учатся: для хорошо успевающих старшеклассников в колледже предусмотрена специальная программа.

Кроме того, у нас активно используется онлайн-обучение. В последние 10-15 лет часто я преподавала только удаленно и не имела аудиторной нагрузки. Весь учебный процесс идет через Интернет: преподавание и изучение предмета, сдача работ и общение. Онлайн-образование может быть и провальным, и очень успешным. Я делаю все от меня зависящее для того, чтобы оно приносило максимальную пользу.

Когда я приступила к работе в системе муниципальных колледжей Минессоты, то сразу стала зарабатывать вдвое больше, чем в Университете Колорадо. В первом учебном году моя зарплата удвоилась! И с тех пора она выросла еще в два раза. Так что для преподавателя английского языка и литературы муниципальный колледж – прекрасное место работы. Оценивая мою зарплату и сравнивая ее с тем, что получают мои друзья, в том числе юристы, я могу быть довольна!

Корр.: Какие курсы Вы преподаете в колледже в настоящее время?

Дж. Пиладжа: Сейчас в моем муниципальном колледже я главным образом веду «Английскую письменную речь». Кроме того, каждый год в одной или двух группах преподаю литературу. Курс продолжается 16 недель – семестр. Осенний семестр начинается в конце августа и продолжается почти до самого Рождества. Длительность аудиторных занятий по дисциплине составляет для группы 150 минут в неделю. Иногда студенты учатся в понедельник, среду и пятницу по 50 минут, иногда – во вторник и четверг по 75 минут, а иногда – вечером в четверг все 150 минут. Наше расписание – это результат договоренностей. Преподаватели выходят со своими предложениями, но соглашаются работать по такому графику, который оптимален для общего дела. Наше расписание отличается гибкостью. В целом в моем колледже каждый преподаватель ведет по пять групп в неделю, и каждая из них занимается по 150 минут. Когда я провожу занятия онлайн, то мне не нужно идти на кампус. А если работаю внеаудиторно со всеми моими пятью группами, то можно появляться в колледже только на каких-то мероприятиях для сотрудников. Иногда я преподаю в двух группах онлайн, а в трех – аудиторно. Семестр на семестр не приходится.

Корр.: Ваш любимый предмет.

Дж. Пиладжа: Я бы назвала дисциплину, которую разработала с нуля лет пять назад. Просматривала предметы, которые ведут коллеги по кафедре английского языка и литературы, и заметила, что они для студентов слишком абстрактны. Преподавание письменной речи всегда нацелено на обучение научному стилю. Но встает вопрос: кому адресуются эти тексты? Их прочитает твой преподаватель, возможно, одногруппники, какие-то безличные читатели. Эти тексты оторваны от реальной жизни!

Поэтому я подумала: «Главная отличительная черта современных студентов: они все время пишут! Да, это так! Пишут в Фейсбуке и в Инстаграме. Переписываются друг с другом. Они все время строчат тексты. Просто это вовсе не эссе для колледжа». Я решила, что у меня может получиться курс «Копирайтинг для социальных сетей». Ваша активность в Интернете может приносить огромную пользу. Все больше и больше компаний нанимают копирайтерров для ведения своих аккаунтов в различных социальных сетях. Nike требуются специалисты, которые будут продвигать товары компании в Фейсбуке. Бизнесу нужны люди, чтобы работать в Твиттере. Занимаясь копирайтингом для социальных сетей можно хорошо зарабатывать.

Решила попробовать разработать учебную программу курса. Естественно, в колледже существует процедура ее утверждения. Сначала нужно представить программу в один комитет, потом – в следующий. Бумаги, бумаги…

Корр.: Легко ли получить разрешение на введение нового учебного курса?

Дж. Пиладжа: Не трудно. У меня на это ушло два или три месяца. И то, задержки иногда возникали только в связи с получением подписей. Во-первых, мне нужно было сообщить руководству кафедры английского языка и литературы и коллегам о своей идее: «Я планирую разработать этот курс. Прошу поддержать меня. Студенты будут писать практически значимые тексты для реально существующей аудитории. Они будут публиковаться на самом деле, и читать их сможет весь мир». Во-вторых, я должна была привести доводы в пользу необходимости такого курса и показать, что нечто сопоставимое преподается в колледжах нашего штата. После ознакомления с предложением других вузов, выяснила, что нигде такого курса нет. Только в одном месте была дисциплина «Массовые коммуникации», которая строилась вокруг сообщений в социальных сетях. Этот курс я использовала в качестве примера. И, наконец, я должна была доказать, что наш колледж сможет стать ведущим вузом в этом направлении.

Кроме всего прочего, появлению этого курса помогла поддержка моего декана. До перехода на административную должность она работала на кафедре английского языка и литературы. Думаю, она понимала, что причина низкой мотивации наших студентов заключалась в том, что они не понимали, кому нужны их тексты. Декан сказала: «Будет замечательно, если студенты станут писать, зная, что все вокруг смогут ознакомиться с их работой. Тогда они будут заинтересованы в том, чтобы выполнить ее как следует». Это правда. Если мы делимся чем-то со всем миром, нам хочется выглядеть при этом хорошо.

Корр.: Этот курс удался?

Дж. Пиладжа: Я уже вела его четыре или пять раз. Обычно он проводится онлайн, и в большинстве случаев у нас такое преподавание предполагает использование учебной платформы колледжа. Но для курса «Копирайтинг для социальных сетей» у нас предусмотрен свой Твиттер-аккаунт, свой аккаунт в Фейсбуке, свой аккаунт в Инстаграме! Я заставляю студентов заводить блоги, так что они размещают в них свои посты. Получается, что каждую неделю, оценивая работу студентов, я считаю публикации. В группе примерно 25 студентов и каждый должен опубликовать по четыре текста! Это влечет за собой большие сложности с точки зрения логистики и требует немалых усилий. Но за свою всю педагогическую карьеру я никогда не ощущала такого необыкновенного энергетического заряда, какой я получаю, когда преподаю этот курс.

В первой половине семестра студенты отталкиваются от личного опыта. В блоге они должны писать о своих путешествиях или на какие-то подобные темы. Во второй половине установка меняется: я требую, чтобы студенты выбрали реально существующую или воображаемую организацию. Это может быть и некоммерческая структура, и любая другая, главное – возможность представлять ее в качестве копирайтера в социальных сетях.

Несколько лет назад у меня была студентка-мусульманка. Она могла работать только удаленно – из дома. Она написала: «Я хотела бы начать собственный бизнес по изготовлению мини-тортиков на палочке. Пока я не готова к этому, но хотела бы поучиться. Если однажды займусь этим бизнесом, то у меня уже будет опыт написания рекламных материалов для его продвижения». Именно этим она и занималась последние восемь недель, отведенные на изучение дисциплины. Она писала для Твиттера, делала публикации для Фейсбука, вела блог. Все это делалось с целью качественно представить свой бизнес в сети.

Многие студенты выбирали реально существующую организацию, деятельность которой им была небезразлична, например, Общество охраны животных. Так что они писали о спасении братьев наших меньших. А один студент написал: «Вообще-то я хочу запустить свой Youtube-канал, но так, чтобы можно было на этом зарабатывать». Вторую половину семестра он создавал видеоролики для Youtube, а потом продвигал их при помощи других социальных сетей.

Мы также много обсуждаем действенность методов взаимной рекламы. Недостаточно взять и опубликовать что-то в Фейсбуке. Нужно размещать материал в одном месте, потом – в другом и третьем. Я думаю, что молодой парень или девушка с позитивной энергией и предпринимательской хваткой могли бы прийти в большую компанию и сказать: «Вы не знаете этого, но я нужен вам как копирайтер для социальных сетей. Я помогу вам заработать больше денег, потому что знаю, как хорошо представить вашу компанию в сети и привлечь потенциальных покупателей».

Несколько лет назад на «Копирайтинге для социальных сетей» у меня была студентка. Ей было примерно столько же, сколько и мне, около 45, и она имела пятерых детей. Сначала у нее родилась четверня, а через год на свет появился еще один ребенок! Как бы то ни было, с подобной женщиной я и хотела поработать как преподаватель. Понимаете, такие люди могут о себе позаботиться. И вот она решила изучать мою дисциплину. Через пару недель она написала мне сообщение: «Прежде чем пройти дан-тест на получение черного пояса, мне нужно оказать какую-нибудь услугу моему клубу боевых искусств. Я рассказывала о нашем предмете учителю, и он спросил меня, можно ли написать что-нибудь о его додзё, тренировочном зале, в социальных сетях. Что мне ему сказать о помощи с моей стороны?»

Я написала ей: «Ну, прежде всего, у этого человека есть свой маленький бизнес, поэтому он, вероятно, на самом деле нуждается в Ваших навыках. Вы должны постараться не обидеть ни его, ни себя. Сколько времени Вам нужно будет уделять делам клуба?» «Несколько часов», – ответила она. Тогда я сказала: «Вы можете заключить с учителем бартерную сделку? Скажите ему, что, если такая услуга будет приемлема для клуба, Вы будете заниматься его аккаунтами в социальных сетях. Скажите ему, что Вы могли бы для него сделать. Узнайте, какие публикации нужно делать и с какой периодичностью». Они немного обсудили варианты и договорились. Я была очень рада за нее! Потом эта же студентка стала вести аккаунты средней школы, в которую ходили ее дети, а уже совсем недавно начала сотрудничать с новым хостелом, который открылся в нашем городе. Практическое использование ею навыков работы в социальных сетях доставляло мне несказанное удовольствие. В целом, «Копирайтинг для социальных сетей» – это одновременно и то, что я обожаю, и то, чего боюсь. Организация и координирование нормальной работы курса требует больших усилий.

pihlaja 19

Корр.: Из Интернета можно узнать, что Вы занимаетесь литературным творчеством.

Дж. Пиладжа: За что бы я ни бралась, стараюсь делать все по-своему. Я всегда писала, даже ребенком, и всегда хотела творить. В нашем подвале до сих пор в коробке хранится мой первый «роман». Я написала его в 10 лет. Даже вырезала из журналов для него картинки, которые представляли всех моих персонажей. Но по прошествии многих лет я начала сомневаться в том, могу ли я быть писателем. В своих интервью литераторы всегда отмечают: «У меня эти персонажи сидят в голове. Слышу их голоса». «Не слышу никаких голосов! Не чувствую себя писателем», – думала я.

Я знала лишь то, что мне очень нравится рассказывать истории. Поэтому решила обратиться к документальной прозе. Но потом стала преподавателем, вышла замуж и родила детей. В те годы я просто писала хорошие письма членам семьи. Они с нетерпением ждали мои рождественские письма, ведь я изливала в них свою душу.

Мой первенец родился в 2000 году, а второй ребенок – в 2003 году. Потом я, если так можно сказать, восстанавливала силы после материнства. В 2006 году начала вести блог и продолжаю его до сих пор. Так что ему уже 12 лет. Сейчас в нем, наверное, 600 000 постов. Блог пользуется популярностью, и у меня появились преданные читатели. В конце концов, некоторые из них стали писать: «Думаю, Вам стоит публиковать свои очерки где-то еще».

Корр.: О чем были Ваши очерки?

Дж. Пиладжа: Была история о моей дочери. Ей сейчас 18 лет. Когда я была беременна ею, у меня случился выкидыш. Мы не знали, что я вынашиваю близнецов. Один эмбрион погиб, но второй – моя дочь – остался. Я даже не представляла, что такое возможно! Мне было известно лишь то, что произошло несчастье: я была в больнице, у меня случился выкидыш, они извлекли плод, и моя беременность закончилась. Через пять дней мы опять пришли в больницу. И вот мне делают УЗИ и говорят: «Есть сердцебиение». Я говорю: «Нет, нет, нет! У меня был... плод извлекли...» А мне отвечают: «Нет, это сердцебиение». Так что появление на свет моей дочери – невероятное чудо. Я поместила этот очерк в блоге, и читатели предложили: «Вам нужно публиковать такие истории где-то еще!»

Шесть или, может быть, семь лет назад я начала предлагать некоторые свои очерки сетевым изданиям. Я не пишу художественные произведения, и не работаю ради коммерческого успеха. Мои тексты главным образом основываются на воспоминаниях. Это страницы моей жизни, истории и наблюдения. Меня опубликовало несколько изданий. Иногда это были журналы для родителей. Одна из таких историй попала в журнал о воспитании подростков. Я рассказала в ней о том, как достигла в этой области своего самого большого успеха.

Компьютер в доме стоял в нашей спальне. Дочери было выделено определенное время, чтобы посидеть за ним. Я же тогда старалась оказаться в комнате: сидела и складывала белье. Дочери было 14. Если я задавала ей вопрос, то она, мягко говоря, не проявляла никакого интереса к общению. Просто спросить ее о чем-то не имело смысла – дочь просто не отвечала. Но когда я была рядом, она вдруг начинала разговор: «Мама! Знаешь, что я думаю...» А я сижу и продолжаю складывать белье. Потом дочь помолчит немного и снова: «О, мама, послушай. Тебе понравится эта песня!» И она включает для меня музыку. Так я поняла, что должна вести себя с моей девочкой-подростком так, как поступают с кошкой. Вы должны игнорировать ее, и тогда она захочет запрыгнуть к вам на колени. Есть у меня и такой очерк.

Вот об этом долгое время я и писала. А несколько лет назад решила бросить себе вызов и поработать над своими литературными навыками. Так, я попыталась предложить свои работы литературным журналам. Подготовила пару очерков.

Я написала о моей семье. Мама развелась с отцом после долгих лет супружеской жизни. Когда она ушла от него, приближался 40-летний юбилей их брака. Это ужасная история, потому что мать всегда была одной из моих лучших подруг, а сейчас, честно говоря, я испытываю смешанные чувства. Стараюсь любить ее за то, что в годы моего детства и юности она была хорошей матерью.

Ей было 67 лет, когда она развелась с моим отцом. Они были ровесниками, и через 5 месяцев он умер... Мать не говорила ему о своих планах. Раздался стук в дверь, и незнакомец передал отцу бумаги о разводе. Так он узнал, что мать уходит от него. Она же осталась на ночь в доме своей подруги. На следующее утро поднялась в шесть, поехала к хирургу и сделала пластику носа. В 67 лет!

Поступок матери заставил меня задуматься: «Кто эта женщина?» Мне 35 лет, и мы с моими братом и сестрой – взрослые люди, но после случившегося не покидало ощущение, что мы больше не знаем эту женщину. Мать всегда была главным человеком в моей жизни, но потом… Я так страдала, это было так ужасно. Прошло уже пятнадцать лет, но боль еще не прошла. Расставание моих родителей случилось как раз тогда, когда я растила своих малышей. Я становилась матерью и одновременно теряла свою собственную мать.

Ей 83, и сейчас она живет в Калифорнии. За семь лет поменяла, кажется, восьмерых мужчин. А несколько лет назад вышла замуж. У ее супруга – деменция. Он просто сидит в кресле целыми днями за чтением одного и того же журнала, поскольку не помнит, что уже читал его.

Так что я решила написать и о своих болезненных воспоминаниях. С этим очерком я участвовала в нескольких конкурсах. Это был успешный опыт. Победить не удалось, но я заняла второе место. Получила денежный приз, очерк опубликовали. А через год узнала, что его отправили в еще одно издание, и он был включен в антологию. Это дало мне право поработать в доме писателя в штате Теннеси, и весной 2018 года я воспользовалась этой возможностью. Так что импульс, который дал моему творчеству этот большой очерк, я ощущаю до сих пор.

Джоселин с семьей

семья Джоселин

Джоселин Пиладжа с семьей

Корр.: Значит, Ваши истории больше касаются семейного опыта?

Дж. Пиладжа: Не обязательно. В эти выходные (беседа состоялась 25 сентября – прим. корр.) на большой педагогической конференции, которая состоится в Минске, собираюсь прочитать еще один очерк в жанре документальной прозы. Я написала его после двадцати пяти лет преподавания. Первоначально он так и назывался – «Двадцать пять». Это были истории о моих студентах – по одному на каждый год преподавательской карьеры; о тех, кто оказал на меня влияние и был важен для меня, кто доставлял хлопоты и доводил до слез.

Затем я предложила этот очерк многим изданиям. И повсюду отказ... В итоге, я послала его на конкурс и стала его финалисткой. Организаторы сказали: «В качестве приза мы позволим Вам поработать с редактором, а потом опубликуем Ваш очерк». И вот в течение полугода или года шел процесс редактирования. Мне сказали: «Некоторые из Ваших героев не нужны. Их истории повторяют другие. Нужно выбросить». Если сначала я рассказывала о двадцати пяти годах преподавания, то теперь – лишь о двадцати. «Очерк о том, чему Вы научились у своих студентов. Поэтому Вам не обязательно брать каждый год. Просто выбираем лучшее», – объясняли мне.

Конференция в Минске будет посвящена педагогическим идеям. Я очень переживаю, что мое выступление будет выбиваться из общего русла. Кроме того, волнуюсь, что истории о моих студентах будет сложно перевести с точки зрения отражения культурных реалий.

Корр.: После стольких лет работы в системе муниципальных колледжей Вам, наверное, есть о чем рассказать!

Дж. Пиладжа: Преподавание в муниципальном колледже такая непростая работа! У нас учатся студенты с психическими заболеваниями, есть те, кто воспитывался в неблагополучных семьях. У многих из наших студентов нет дома – только машина, в которой они и живут. Среди наших студентов немало наркоманов. Есть очень серьезные проблемы с опиоидами. Таким образом, у наших студентов такие сложные судьбы. Вот самый яркий пример. Я рассказываю об этой девушке в эссе, которое прочитаю в Минске.

Детство моей бывшей студентки прошло в подвале, где ее держали в клетке. Она подвергалась побоям со стороны отца. У нее был брат-близнец. Однажды вечером папаша напился, отпер их и убил ее брата. Последнее, воспоминание о доме – кусочки мозга, лежащие на полу. Девушка вылезла из окна и сбежала. Она даже не знает своего возраста. Думает, что тем вечером ей было около одиннадцати лет.

Так уже в этом юном возрасте девушка начала жить на улицах Чикаго. Она садилась в поезд метро и просто спала в вагоне. А, наверное, через пару дней какой-то наркодилер заметил ее и подумал: «Какая удача! Этот ребенок сможет носить для нас наркотики!» Для девочки это была возможность выжить, и, в конце концов, она связалась с наркоторговцами Чикаго. Девушка так успешно справлялась со своей задачей, что стала работать на мексиканский наркокартель – на крупных наркодилеров…

Минули годы. Когда эта студентка пришла ко мне учиться, ей, возможно, было двадцать с небольшим. Это была наркоманка со стажем, но она излечилась от зависимости. Женщины в реабилитационном центре научили ее читать. И вот спустя несколько месяцев девушка попала ко мне! В первый день занятий я сначала поговорила со студентами, а потом объявила: «У вас есть двадцать минут. Вы должны написать о себе и сдать мне работу. И на сегодня – все!»

Спустя какое-то время все студенты уходят, а эта девушка продолжает писать. Ну, и ладно. Пусть. Но, в конце концов, я предупредила ее: «У меня будет другое занятие. Мне нужно идти». Она подошла со своим листом, дрожа от волнения. На бумаге было написано три слова. Девушка сказала: «Обещаю Вам, я справлюсь с этим курсом! Я буду хорошей студенткой, но сегодня я просто не могу выполнить Ваше задание. Если Вы дадите мне шанс, я докажу, что у меня получится. Мне просто нужно больше времени». И я ответила ей: «Хорошо. Давай попробуем".

За всю свою карьеру я не встречала лучшей студентки. Она выбрала для изучения и все остальные дисциплины, которые я преподавала, в том числе курс о романах. Ближе к концу семестра мы читали длинное произведение. Девушка прочла его и написала мне сообщение: «Я сижу и плачу, потому что никогда не думала, что осилю 724-страничную книгу».

Эта история настолько невероятна, что поверить в ее можно только зная девушку, о которой я рассказываю. Все слишком похоже на кино, чтобы быть правдой. Она – потрясающий человек, и мы продолжаем с ней общаться.

Корр.: Как ее зовут?

Дж. Пиладжа: Она сменила имя. Просто девушка оказалась втянутой в жизнь мексиканского наркокартеля, но решила выйти из игры, поскольку стала наркоманкой. Скорее всего, ее мать тоже была зависимой, потому что с девушкой постоянно случались эпилептические припадки. В то время, когда она училась в нашем колледже, у меня появились дети. Девушка никогда не видела здоровой беременности – только беременных на улицах. Поэтому она спросила: «Могу ли я посмотреть, как растет Ваш живот?» Когда у меня родился сын, эта студентка пришла в больницу, и для нее это было большое событие.

Девушка не умела плавать, но не могла допустить, чтобы кто-то решил, что она боится воды. Я предложила: «Милая, сходим в бассейн». Когда мы впервые пошли поплавать, у нее случился припадок, и мне пришлось вытаскивать ее из воды. Это было и очень страшно, и очень смешно одновременно: я держала эту девушку и кричала на растерянного спасателя в бассейне. Я всегда шучу, что все еще похожа на ребенка, но, как выясняется, в критической ситуации я в полном порядке.

В нашем городе, как и у вас в Беларуси, популярен биатлон – вид спорта, состоящий из лыжной гонки и стрельбы. Я предложила этой студентке попробовать. Она хорошо бегала, поэтому я сказала: «В теплое время года у нас проводятся соревнования по летнему биатлону: бег со стрельбой. Давай попробуем». Я отвела ее на биатлон. Девушка пробегает два километра и «бах-бах-бах», пробегает еще два километра и «бах-бах-бах»! Видели бы Вы ее с пистолетом! Она великолепна!

Она поступила в наш колледж, окончила его, а затем пошла учиться на эхокардиографа, и сейчас работает в больнице. Она – одна из тех студентов, очерк о которых я прочитаю в субботу в Минске.

Джоселин - любительница активного отдыха

Активный отдых Джоселин

Джоселин на фитнесе

Корр.: Давайте оставим Соединенные Штаты и перенесемся в Беларусь. Почему Вы решили участвовать в программе Фулбрайта и приехать в нашу страну?

Дж. Пиладжа: Честно говоря, в этом есть доля случайности. Большинство фулбрайтовских стипендиатов – 90% из них – имеют степень PhD. Поэтому мне нужно было использовать стратегический подход. Большинству участников этой программы требуется получить приглашение от университета. Для этого нужно иметь сложившиеся отношения с каким-нибудь вузом, где можно спросить: «Привет, ребята, сделаете мне приглашение?» А у меня никаких существующих связей с зарубежными коллегами не было.

Таким образом, я рассматривала варианты стажировки в стране, которая хотела бы принять преподавателя со степенью магистра и не спрашивала о приглашении. Беларусь оказалась одной из них, а в описании требуемых специалистов были указаны «преподаватели английского языка». Кроме того, мне было очень интересно посмотреть на постсоветскую культуру. В 1985 году я побывала в странах Восточного блока – ГДР и Чехословакии. Когда в 1998 году моя сестра работала в Корпусе мира в Молдове, гостила у нее три недели. Мы съездили в Румынию, Венгрию, а затем и в Польшу. Я подумала: «Прошло еще двадцать лет». Мне было очень интересно узнать, насколько действительность отличается от многочисленных стереотипов, которые разделяют американцы. Они все еще думают, что эти государства остаются очень «советскими».

Мне очень повезло. Мой случайный выбор страны, куда подать заявку, дарит мне такой богатый опыт. А ведь еще прошло только около месяца. И представить не могла, что меня будут принимать так хорошо. Я ощущаю такую заботу! Здесь очень безопасно. Во многих уголках Соединенных Штатов с этим обстоит хуже.

Фулбрайт, Джоселин Пиладжа

Корр.: Даже в Миннесоте?

Дж. Пиладжа: В своем городе я чувствую себя довольно безопасно, хотя, конечно, там есть и такие места, в которых стараюсь не бывать. Серьезная проблема в Штатах – оружие. Это целый бизнес, действующий под девизом: «Мы любим наше оружие». Хорошо, одна половина страны любит, но вторая – нет. Каждый раз, когда провожу занятие, я по-настоящему опасаюсь того, что какой-нибудь студент принесет в аудиторию пистолет. Вы видели репортажи об убийствах? В последние годы в колледжах и университетах стрельба случается все чаще и чаще, а среди наших студентов много психически больных. Оружие и психическое заболевание идеальное сочетание для возникновения этой угрозы. Я страшно боюсь. Это одна из причин того, почему онлайн-обучение нравится мне все больше и больше. Почти в каждой группе есть человек, глядя на которого я думаю: «Не сомневаюсь, что в его рюкзаке лежит пистолет» или «Я уверена, что у него есть пистолет». На дверях в нашем колледже висят таблички: «Вход с оружием запрещен!» Но никто же не проверяет студентов на входе.

преподаватели Фулбрайт

Корр.: Я просто не могу представить такие таблички в Полоцком государственном университете!

Дж. Пиладжа: Честно говоря, я – американка, но все еще не могу поверить, что это не сон. Для меня это непостижимо! Как такое может быть?

Но здесь, в Беларуси, я чувствую себя в безопасности. Ни у кого, кроме милиции нет оружия. Есть еще одно наблюдение. Хожу на фитнес в университетский зал. Все эти занятия проходят по вечерам, что для меня необычно. В Соединенных Штатах они, как правило, бывают утром или в обеденное время.

И вот Полоцк, 9 часов вечера, а все женщины просто уходят с тренировки и спокойно возвращаются домой пешком. В очень многих местах Соединенных Штатов такое и в голову никому не пришло бы. После наступления темноты у нас никто не пошел бы пешком без друга или без соблюдения особых мер предосторожности. А здесь каждый вечер я иду домой, и со мной все в порядке. Никто не собирается причинить мне вред. Никто не собирается стрелять в меня. А в Штатах, поверьте, эти опасения вполне реальны.

Кроме того, мне очень нравится то чувство гордости, которое белорусы испытывают в отношении собственного народа и своей страны. Это стало для меня откровением. Со мной рядом нет мужа и детей, и я думала, что мне будет совсем грустно и одиноко. Но мне здесь очень интересно.

Есть вещь, которая доставляет удовольствие: мне нравятся местные деревянные дома. Я размещаю в соцсетях фотографии с ними, потому что они производят сильное впечатление и на знакомых американцев. Эти дома настолько яркие! Настолько очаровательные! Желтые, красные... Я не ожидала увидеть такое! Так здорово быть здесь и наблюдать эту действительность. Американцы понятия не имеют о Беларуси. Все спрашивают меня: «Ну, как там в России?» Это очень раздражает. Я отвечаю: «Не знаю. А как там Канада?» Беларусь и Россия отличаются друг от друга, настолько же, насколько разнятся США и Канада. Важно понимать это различие.

Джоселин Пиладжа 

Корр.: Выходит, для того, чтобы приехать сюда, Вы согласились на временную разлуку с близкими. Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье.

Дж. Пиладжа: Я познакомилась с моим будущим мужем в 1999 году. Мой двоюродный брат устроил нам свидание вслепую. После нашей первой встречи почти сразу мы поняли, что хотим пожениться, а через несколько месяцев после свадьбы, муж переехал в город, где я жила и преподавала в муниципальном колледже. В скором времени у нас появился первый ребенок, наша дочь. Ей сейчас 18, и она только-только начала обучение в колледже. Когда мы завели семью, встал вопрос, как будем ухаживать за нашими детьми. Решили, что кто-то должен сидеть с ними дома. В ходе обсуждения деталей, мы отметили, что моя зарплата была вдвое больше, чем у него. Муж работал администратором в центре охраны окружающей среды в Северной Миннесоте. Всю рабочую неделю он трудился с 8 утра до 5 вечера, в то время как мои занятия были, к примеру, по вторникам и четвергам. Вот мы и решили, что я пойду работать, а муж останется сидеть дома с нашими детьми. Он оставался неработающим родителем на протяжении 14 лет: с момента рождения нашей дочери и до того времени, как дети уже ходили в школу. Быть дома с детьми и вести домашнее хозяйство очень подходит его темпераменту. Такое распределение обязанностей позволяло нам наслаждаться жизнью. Если мы хотели путешествовать, то летом у меня не было занятий, а он и так не работал. Так что собрались и вперед! Мы в браке уже 19 лет и, думаю, я занималась ужином раза три. Готовит муж. Я восхищаюсь им! Мой супруг может все, а еще он очень нежный и ласковый. У него нет сожалений о годах, проведенных дома. Окажись на его месте, я бы ворчала: «Я – образованный человек… Скука… И дети… Я все время работаю, а ты можешь развеяться вне дома…» А муж только и повторяет: «Хорошо… Хорошо… Хорошо…»

Загородный дом

С таким же спокойствием муж отнесся и к моей поездке по программе Фулбрайта в Беларусь. Он понимает, что она для меня очень важна, а приезд сюда вместе с сыном невозможен, поскольку тому нужно продолжать обучение в школе. Получается, что в то время как я работаю в Беларуси, наша дочь-первокурсница проводит незабываемые дни в колледже, а супруг и сын остаются дома и, как говорится, хранят семейный очаг. Я очень благодарна за это мужу!

Корр.: Так Вы счастливы!

Дж. Пиладжа: Да, муж – само совершенство! Мой любимый человек. Он теперь снова работает. Занимает должность директора публичной библиотеки города Дулут, в котором мы живем. Супруг очень доволен своей работой. Он имеет дело с книгами и людьми, и я – с людьми, моими студентами, и книгами.

Джоселин Пиладжа с мужем

Корр.: Настоящая гармония! Давайте вернемся к Вашей стажировке. Что Вы думаете о нашем университете, гуманитарном факультете, Ваших студентах?

Дж. Пиладжа: Я здесь всего один месяц. Откровенно говоря, самое удивительное для меня – это то, что все преподаватели английского языка – я же в основном встречала преподавателей английского – женщины. Для меня это так необычно. То же самое наблюдаю и на занятиях в студенческих группах! Мне приходится спрашивать: «Итак, вы мне объясните, где же мальчики?»

Мне интересно знать, почему это так. Возможно, работа преподавателя не такая денежная. Может быть множество причин. В колледже на моей кафедре преобладают мужчины. На занятиях для студентов, которые специализируются по английскому языку и литературе, мужской контингент количественно не уступает женскому. Такая диспропорция у вас сразу бросилась мне в глаза.

Всякий раз, когда пишу своим друзьям и близким в Америке, я всегда говорю о женщинах. Представляете, в университете я познакомилась только с двумя мужчинами. Вы – № 3! Их отсутствие для меня так непривычно. И на фитнесе у вас – одни женщины. В Штатах на наших тренировках всегда хватает мужчин. Но здесь, как я вижу, меня окружают одни женщины. В результате мне нечего сказать о белорусских мужчинах. А вот о белорусских женщинах – сколько угодно.

Действительно, почти все коллеги, с которыми здесь познакомилась, – это женщины. Поражаюсь, как много они работают! Взять Веру Гембицкую... Она очень помогла мне, поскольку сама была фулбрайтовской стипендиаткой и работает в Полоцке. У нее так много занятий! Учебная нагрузка здесь тяжелее, чем, та, к которой привыкла я. Но ваши преподаватели очень преданы своей профессии и относятся к трудностям спокойно. После первого дня занятий я сказала: «О, Вера, ты, должно быть, устала! Как ты?» А она ответила мне: «Такой замечательный день! Мне очень понравились мои группы! Я ничуть не устала!» И я подумала: «Ого! Ничего себе!». Мне иногда хочется отдохнуть уже после одного занятия. Так что я чувствую в знакомых коллегах мощную энергию и настоящую преданность делу.

А еще меня никогда не ценили так, как ценят здесь. По отношению ко мне я чувствую, что люди рады моему присутствию. Со мной такое бывает не всегда. В Америке мои студенты часто не хотят видеть меня в аудитории, потому что им самим не хочется там находиться. Но у вас я понимаю, что каждый действительно хочет пообщаться с носителем английского языка. Вижу, насколько я нужна здесь. Отношение ко мне коллег служит тому лучшим доказательством. В Штатах бывает по-разному.

Те же ощущения я испытываю и благодаря студентам, потому что они у вас очень уважительные, сосредоточенные и старательные. У меня не всегда были такие.

Занятие со студентами в ПГУ

Джоселин на занятии со студентами

Корр.: Это связано с тем, что Вы работаете в муниципальном колледже?

Дж. Пиладжа: Да. Бывают семестры, когда в отдельных группах становится трудно поддерживать порядок. Несколько лет назад был такой случай. Я объясняла, что такое тезисное высказывание – стержневая идея эссе – и как его правильно сформулировать, самой сложной группе за всю мою карьеру. Я перечисляю критерии хорошего тезисного высказывания, и говорю: «... в конце введения вам понадобится эта стержневая идея...»

Внезапно поднимается рука, и я думаю: «Да!» Студентка щелкает по клавишам на своем компьютере, подзывает меня пальцем к себе и говорит: «Я пытаюсь застраховать автомобиль. Могли бы Вы... До конца дня мне нужно купить страховку. Вы знаете какой-нибудь хороший веб-сайт?». У меня просто не было слов... Так вот, студенты, которые приходят здесь на мои занятия, – это просто чудо! Фантастика! Может, мне очень повезло с группами.

Джоселин Пиладжа

Меня удивило и еще одно качество белорусских студентов. От преподавателей и коллег, которые работают по программе Фулбрайта, в других университетах, я слышу, что их студенты ведут себя совсем тихо и все время молчат. Меня это очень удивило, потому что в ПГУ они очень разговорчивы. Возможно, одно из объяснений этому – то, что я не знаю русского. Студенты должны пользоваться английским языком; другого способа общения нет. С другой стороны, мне кажется, они, так или иначе, понимают, что я действительно нуждаюсь в помощи. Иногда мне просто нужно сказать студентам что-то вроде: «Я пыталась купить носки. Где они продаются?» Мне отвечают, потому что без их информации я буду беспомощна. Это добавляет студентам желания говорить со мной.

Даже неплохо, что я не знаю русского. Мои молодые коллеги по программе Фулбрайта, которые сейчас работают в других городах Беларуси, изучали язык как минимум два года, если не больше, и на самом деле владеют русским на достаточно хорошем уровне. Но иногда они жалуются: «Я не могу заставить своих студентов говорить! Я веду разговорный клуб, но выступаю всегда только я, а они просто смотрят на меня и молчат». Я же отвечаю коллегам: «Ого, мои студенты говорят все время». Меня очень радует то, что они, даже понимая недостатки своей языковой подготовки, готовы общаться и ошибаться. Есть лишь один способ выучить язык – нужно пользоваться им! А ошибки даже полезны. Это часть процесса.

Джоселин Пиладжа

Могу с уверенностью сказать, что я люблю своих белорусских студентов. В них чувствуется невинность, и это так прекрасно. Они выглядят моложе американских студентов. Говорю это как комплимент! В вашем университете 18-летние на самом деле похожи на 18-летних, а не на 28-летних. Уже не раз среди моих студенток в муниципальном колледже встречались тинэйджеры с двумя детьми и разводом за плечами. Поэтому особенно приятно видеть здесь цветущих и нетронутых пороком людей.

Например, в прошлую пятницу я побывала в одной из полоцких гимназий. Я очень нервничаю, когда выступаю перед людьми. Но я вошла в аудиторию и как будто попала в театр – повсюду ученики! У всех были вопросы, подготовленные для меня, например: «А какой Ваш любимый фильм?» Потом все подошли ко мне и были готовы обнять меня. Школьники были такими милыми! Какое удовольствие видеть доброту в этом мире у подрастающего поколения. Это согревает мое сердце.

Джоселин Пиладжа

Так что, коллеги и студенты произвели на меня очень сильное впечатление. В них чувствуется какая-то искренность и честность. От них исходит очень позитивная энергия. Конечно, я провела здесь только несколько недель, и поэтому видела далеко не все. Понимаю, что действительность – сложная штука. Но пока я буду наслаждаться этим профессиональным медовым месяцем!

Джоселин Пиладжа со студентами в ПГУ

Беседовал Владимир Филипенко
Фото: из семейного архива, Полина Косаревская, Ирина Шипко
Благодарим старшего преподавателя кафедры мировой литературы и иностранных языков Елену Николаевну Потапову за содействие в организации и проведении интервью, а также за помощь в подготовке материала к публикации

Мы используем cookies

Для обеспечения удобства пользователей сайта и повышения качества его функционирования, используются файлы cookie